– Эй, Гоги, – крикнул Арье, – ты где, братишка?

Из-за коробок вышел невероятно толстый человек с очень красивым и милым лицом.

– Арье! Привет! Кого это ты привел? – спросил он с грузинским акцентом.

– Гоги, братишка, мне позарез надо поговорить с этими ребятками. Будь другом, пусти на полчасика.

– О чем разговор! Конечно! Только не уходи, пока я не вернусь! Полчаса хватит?

– Спасибо, дорогой!

Гоги, обаятельно улыбнувшись нам, с неожиданной для такой фигуры легкостью вышел в коридор.

– Ну, друзья, устраивайтесь! – сказал Арье. – На этих ящиках вполне можно сидеть!

Едва мы уселись, как Арье, не дожидаясь вопросов, заговорил:

– Не знаю, чем я заслужил ваше расположение, но вы буквально спасли меня! Если бы вы знали, какой шмон мне устроили в Москве! Они перетрясли мою сумку, ощупали меня с ног до головы, а уж когда обнаружили в сумке ваш пакет… «Что это у вас?» – спрашивают. А я спокойно отвечаю: «Сахарная пудра!» Ну, они, ясное дело, не поверили, вскрыли пакет, а там и вправду сахар! «Зачем, – говорят, – вы сахар в Москву везете?» Ну уж тут я нахальства набрался, как-никак гражданин Израиля, и спрашиваю: «А что? Разве это запрещено?» – «Да нет, – говорят, – не запрещено!» И отпустили меня с миром! Я как вышел от них, сел в кресло и первым делом за вас помолился.

– А что дальше? – нетерпеливо спросил Володя. – У вас пакет забрали?

– А как же! Со мной в самолете эта булка непропеченная летела, Тамара, жена Валентина. К счастью, она не видела, как меня таможенники уводили, наверное, с багажом закопалась. Ну, сижу я в кресле, молюсь за вас, вдруг она подскакивает: «Давай товар!» Я отдал. Тут она и говорит, что обратно я повезу антиквариат, его надо будет на себе спрятать, и это, мол, сущая чепуха по сравнению с сегодняшним. И еще сказала, что ее встречают с машиной и она меня подвезет куда мне надо, и телефон потребовала тех людей, у кого я жить буду. Но ни разу не позвонила. А потом смотрю, уже в Шереметьеве, она опять со мной летит, но ко мне даже не подходит. Я, с одной стороны, рад до смерти, хоть трястись в таможне не надо, а с другой, ведь эта скотина Вальчик опять скажет, что я ему должен. Но я решил, лучше годами лезть из кожи вон, но отдать ему половину, а половину я уже отработал. А если у них товар плохой, это не моя забота, верно?

Он подмигнул нам.

– Значит, Тамара с вами сюда приехала? – спросила Матильда.

– Да.

– Плохо дело! – проговорил Володька.

– А что? – перепугался Арье.

Мы подробно рассказали ему все о несчастной Римме Львовне и о крушении наших планов по подмене кокаина.

– Да, погано, совсем погано! Может, я могу вам чем-нибудь помочь? – спросил Арье. – Сделаю все, что в моих силах.

– Да пока неясно, что делать, – пожал плечами Володя.

– Одним словом, если что понадобится, можете на меня рассчитывать. Да, еще вопрос: что вы сделали с тем пакетом?

– Пока ничего.

– И слава богу! Выбросьте вы эту гадость, опустите в унитаз, и дело с концом. С этим шутки плохи!

Мы пообещали так и сделать. Потом простились с Арье и ушли. Нам надо было спешить. Нас ждали в Реховоте.